Юрий Багров: Принципы, защищающие исходные регионы, не должны применяться к позднее приобретённым территориям, тем более — спорным

Частичная декриминализация 282 УК (читайте, декриминализация слов и картинок), как и следовало ожидать, оказалась жестом на публику. С её отменой преследовать за выражение мнения продолжают с новой силой, но по другим статьям. Псковской журналистке Светлане Прокопьевой вменяют 205.1 — публичное оправдание терроризма за анализ причин выбора террористических методов без тени их оправдания.

Вчера на Невском задержали пикетчиков и, по сообщениям, намерены вменить 280.1 — публичные призывы к осуществлению действий, направленных на нарушение территориальной целостности Российской Федерации за плакат с фразой «Крым — Украина». Ещё один вопиющий пример преследования за высказанное мнение.

Замечу, сам я изначально и последовательно являюсь противником любых территориальных потерь России в её законных границах 2013 года, также я сторонник прямого конституционного запрета на выход из состава федерации, который, впрочем, в случае чего погоды не сделал бы. Но при этом я также последовательно против преследования за мирное выражение обратного мнения. Во-первых, такое мнение может свободно существовать и высказываться. В нём нет ничего преступного. И пусть оно лучше будет высказано, чем будет существовать в подполье. Во-вторых, когда у нас в реальности ряд регионов при соглашательстве Кремля живёт вне единого правового поля, это угрожает целостности куда больше любого мнения и любых призывов, будь они в реальности. В-третьих, сепаратизм имеет свои причины, и разумному правительству лучше бы реагировать на его вербальные проявления анализом и исправлением причин, а не преследованием.

Но и не в этом дело совершенно. Описанные выше выкладки не относятся к задержаниям на Невском, на самом деле. Статья 280.1 устанавливает ответственность за призывы к действиям, а не за выраженное мнение. Никаких призывных или побудиьельных высказываний фраза «Крым — Украина» не содержит. Следовательно, если дело только в этой фразе, то здесь заведомо отсутствует состав преступления (зная петербургскую практику задержаний по КУСП, надеюсь, что этой констатацией преследования активистов и закончатся, но…).

Далее. Даже если законодатель не разделяет мою логику и считает ответственность за призывы к сепаратизму необходимой, существует очевидное различие между Нижегородской областью и Крымом. И если Нижегородская, как и Пензенская область, исконно является неотъемлемой частью России, то Крым присоединён лишь пять лет назад при известных всем обстоятельствах. Какого бы мнения кто ни придерживался, объективно это спорная территория, и точки зрения могут высказываться различные. Обратное означает фактически преследование уже не за желание отделиться, а за несогласие с конкретными действиями власти, с юридическими и этическими трактовками событий недавнего прошлого, за анализ вопроса с позиций международного права. В конце концов, и на официальном референдуме за присоединение голосовало не 100%. Не может же быть, что остальные вдруг стали преступниками, а иностранных граждан можно и вовсе на границе спрашивать, чей Крым, и пачками тащить в каталажку. Если кто был против присоединения на момент самих событий, должен ли он замолчать после официального оформления приобретений с внесением изменений в ст. 65 Конституции? Не работает ли это так же, как обратная сила закона? Даже при нынешнем законодательстве, если понимать его буквалистски и позитивистски, принципы, защищающие исходные регионы, всё же не должны применяться к позднее приобретённым территориям, тем более спорным.