Борис Вишневский: Подписная уловка

Тысячи подписей избирателей, собранные кандидатами в тяжелейших условиях, бракуются или на основании «баз ФМС» (где многое или устарело, или недостоверно), или на основании «графологических экспертиз», с необыкновенною легкостью объявляющих подписи поддельными.

Множество известных людей — начиная с одного из авторов Конституции, профессора Виктора Шейниса и профессора ВШЭ Елены Лукьяновой и заканчивая создателем «Диссернета» Андреем Заякиным, а также простых граждан обнаруживают, что их не существует: их подписи в поддержку выдвижения кандидатов объявлены «недостоверными».

Но ни они, ни кандидаты ничего не могут доказать — избиркомы верят бумажке, а не человеку. И отказывают в регистрации независимым кандидатам: Сергею Митрохину и Дмитрию Гудкову, Елене Русаковой и Илье Яшину, Андрею Бабушкину и Любови Соболь, Кириллу Гончарову и Ивану Жданову.

«Никакие юридические инструменты не действуют. Эти эпизоды еще войдут в историю как случаи вопиющего государственного жульничества», — констатирует профессор права и член СПЧ Илья Шаблинский.

Все происходящее, увы, не ново. Ровно тот же театр абсурда мы видели в 2007 году в Петербурге, когда партию «Яблоко» снимали (и сняли) с выборов в Заксобрание, стараясь угодить губернатору Валентине Матвиенко. Стоит заменить слово «Петербург» на «Москва» — и сходство станет практически абсолютным.

Тогда, 12 лет назад, собрав около 40 тысяч подписей, мы увидели некие «таблицы ФМС», по которым якобы часть сведений о подписавшихся избирателях были ошибочными. Выборочная проверка — по паспортам тех избирателей, кого удалось оперативно найти, — показала, что ошибочными являются не сведения об избирателях, а сами «таблицы». Зачастую — анонимные, не содержащие даже названия партии, чьи подписные листы «проверялись». Но горизбирком отказался исключить подписи, перечисленные на этих анонимных «таблицах», из числа бракованных.

Другая часть подписей была объявлена «недостоверными» на основании заключения Экспертно-криминалистического центра ГУВД Санкт-Петербурга.

Подсчеты показали, что каждый из экспертов «проверял» от 800 до 1000 подписей в день, имея на проверку одной подписи от 30 до 40 секунд.

Качественно выполнить эту работу за такое время невозможно — но именно ее результатам безоговорочно поверила избирательная комиссия.

Мы представили данные независимого почерковедческого исследования, которое опровергло заключение ЭКЦ. Но комиссия не признала его под тем предлогом, что оно выполнено не государственным органом.

А куда было еще обращаться, если «альтернативного» государственного органа, который мог бы провести экспертизу, не существует в принципе?

Наконец, когда в Горизбирком пришли граждане, готовые лично подтвердить подлинность своих «забракованных» подписей, им не поверили: комиссия сказала, что им «достаточно заключения специалистов». То же повторилось и в Центризбиркоме.

По итогам этих выборов — когда нигде не удалось добиться справедливости — мы везде, где могли, объясняли, что создана карательная, по сути, система. Что избирательные права кандидатов и поддерживающих их граждан ограничиваются вне судебной процедуры, с фактической «презумпцией виновности» партии, которая должна доказывать, что представленные ей подписи действительны, — вместо того чтобы избирательная комиссия, если у нее есть сомнения, доказывала в суде, что подписи недействительны.

Что эксперты не считают нужным давать аргументированные заключения о причинах, заставивших их объявить подписи «бракованными», — это является характерным признаком внесудебной, по сути, расправы.

И что эта система позволяет снять с выборов любую неугодную партию, которая в принципе не может «оправдаться», потому что никакие доказательства ее «невиновности» комиссия не принимает.

К сожалению, общественная реакция тогда, 12 лет назад, оказалась крайне слабой: никакого массового возмущения не произошло.

«Яблоко» пыталось объяснить, что проведенный на нем «отказной эксперимент» может коснуться каждого, — но ни эксперты, ни оппозиция не потребовали полной отмены «подписного механизма» либо его кардинального изменения.

Сегодня тот же «гром» грянул в Москве: выяснилось, что героические (без шуток) усилия по сбору подписей могут быть перечеркнуты проверяльщиками, которые к тому же не несут никакой ответственности за свои действия.

Надеюсь, что восстановить справедливость в Москве удастся — в отличие от происшедшего много лет назад в Петербурге.

Много лет твержу: «подписной механизм» надо или вообще отменять, или сокращать число необходимых подписей до минимума.

Собирать эти подписи через портал госуслуг — тогда их аутентичность будет обеспечена. Возвращать избирательный залог (в разумном размере) — как альтернативу подписям. Освобождать политические партии от любых ограничений при выдвижении кандидатов — ведь партии именно для этого и создаются.

Ну и, конечно, должны быть наказаны те, кто виноват в преступлении по упомянутой ст. 141 УК РФ.

«Почерковеды», лихо бракующие подписи за оппозицию, «эксперты», проверяющие данные об избирателях по кривым «базам ФМС», и члены комиссий, отказывающие на этом основании в регистрации. Стоит только создать прецедент — и последствия не замедлят сказаться.

Оригинал публикации: «Новая газета».