Борис Вишневский в «Новой газете»: В Конституции не было слова «Ельцин»

Ровно четверть века назад — 12 декабря 1993 года — была принята нынешняя российская Конституция. Вскоре после разгона парламента, обстрела Белого дома из танковых орудий и уничтожения в стране всей системы представительных органов власти — когда осталась только исполнительная.

Именно она, возглавляемая (де-факто и де-юре) президентом Борисом Ельциным, крайне недовольная старой Конституцией, проектировала новую. С огромной и бесконтрольной властью президента, пораженным в правах парламентом и судами, состоящими из назначенцев президента.

Неудивительно, что исполнительная власть начертала Конституцию так, чтобы более никто и не в чем не мог ей помешать — то есть недемократической.

Удивительно, что ее в этом поддерживали многие демократы. Не обратившие внимание, что в Конституции написано не «Ельцин», а «президент».

Большинство демократов, ратовавших за «ельцинскую Конституцию», искренне хотели, как лучше. Но вышло — как всегда. Да и не могло не выйти. Если чертежи рисовали конструкторы-оружейники, то вместо кроватки при сборке просто обязан был получиться пулемет.

Тогда, четверть века назад, очень популярен был тезис о «всевластии советов». О том, что съезд народных депутатов России, который может принять любое решение, связывает руки президенту и правительству, не позволяя им проводить необходимые экономические реформы.

При этом как-то за скобками оставался вопрос о том, кто определяет, какие реформы необходимы, а какие нет (и которым как раз нужно бы помешать)? И что делать, если у президента и парламента разные мнения на сей счет — как это и было в 1992–93 годах?

Казалось бы, в рамках демократической традиции ответ очевиден: договариваться, искать компромиссы, приходить к «равномерному распределению разочарований». Но к компромиссам тогда (как, впрочем, и позднее) стремились немногие. А остальные стремились к полной и окончательной победе над оппонентами.

На минувших выходных в Екатеринбурге (в музее Ельцина в президентском центре) мне показывали известное фото: Борис Николаевич подписывает проект Конституции РФ для вынесения на голосование 12 декабря 1993 года, внеся перед тем последние правки. Но еще за несколько месяцев до того, когда еще работал парламент, президентский вариант Конституции уже обрел все ключевые «самодержавные черты».

Очень многое в этом проекте Конституции решало одну и ту же задачу: закрепить на многие годы результат «войны властей» — победу президентской стороны — в конституционном устройстве.

• Сформировать режим личной власти, когда президент может почти все и при этом вообще ни за что не отвечает (недаром слово «ответственность» в принципе не встречается в главе, касающейся президента).
• Когда его решения невозможно отменить (как это нередко делал парламент в 1992–93 года), а импичмент превращен в подобие непорочного зачатия — теоретически возможен, но на практике не встречается.
• Когда парламент даже ценой роспуска не может помешать президенту назначать нужного ему премьера и правительство.

И так далее по тексту.

И летом, и осенью 1993-го я говорил сторонникам президентского варианта и адептам «сильной исполнительной власти», которой они так хотели «развязать руки»: конституционный бумеранг всегда возвращается. Решается не вопрос о том, кто в стране займет ту или иную должность — решается вопрос о СИСТЕМЕ власти.

Вы поддерживаете Ельцина, но в проекте Конституции написано не «Ельцин», а «президент». И это принципиально.

Сегодня в этой системе власть у ваших единомышленников или у тех, кто принимает правильные, с вашей точки зрения, решения. И вам очень нравится тот факт, что оппоненты ничем не могут этому помешать. А завтра? Если те же полномочия получат другие люди?

Что вы скажете, когда несимпатичный вам президент назначит заведомо непригодного премьера, не обращая внимания на парламент? Когда он поставит во главе спецслужб бывших офицеров КГБ? Когда вам не позволят сказать ни одного критического слова по ТВ, потому что главы телеканалов назначены президентом? Когда вы не сможете добиться справедливости в суде, потому что всех судей тоже назначил президент?

Какие песни вы тогда запоете? Потребуете разделения властей, ограничения самодержавия, независимого суда, а то и парламентской республики?

А вам резонно ответят: вы же такую систему создавали! Чем теперь недовольны?

Сторонников «ельцинской Конституции» честно предупреждали, что они делают и к чему это неизбежно приведет.

Но одни из них не хотели ничего слышать, а другие (как один из моих учителей Виктор Шейнис) все понимали, но полагали, что выбор был лишь между «плохим и очень плохим». И что даже такая новая Конституция лучше, чем старая, или еще один конституционный кризис.

Это было то же предпочтение «меньшего из зол», как и три года спустя — во время президентских выборов.

И это «меньшее зло» точно так же обернулось «большим».

Когда первого президента России, у которого наряду со страшными ошибками были и верные поступки, сменил второй — им же и отобранный в качестве преемника

Научит ли история нас чему-нибудь?

Или только накажет за невыученный урок?

Оригинал публикации: https://www.novayagazeta.ru/articles/2018/12/11/78900-v-konstitutsii-ne-bylo-slova-eltsin?fbclid=IwAR2-hRicTKYxKx6LMjT8G11pxjdff74WYx_EI4Q_VVfxjiwdpiDtnWvYehA