Борис Вишневский в «Новой газете»: К «пензенскому делу» подключили пропаганду

«Новая газета» рассказывала, что осенью 2017 года в Пензе ФСБ задержала Егора Зорина, Илью Шакурского, Василия Куксова и Дмитрия Пчелинцева, якобы входивших в террористическую группировку «Сеть», которая планировала сорвать президентские выборы 2018 года и чемпионат мира по футболу, который пройдет в 2018 году в России. В январе 2018-го в Петербурге по этому же делу задержали и заключили под стражу Филинкова и Шишкина. По информации Черкасова, задержанных фактически похищали (родственникам длительное время ничего не было известно об их местонахождении), а потом они были обнаружены в следственном изоляторе с явными следами пыток.

В конце января Теплицкая и Косаревская посетили задержанных в следственном изоляторе № 3 ФСИН России и составили акт, констатируя у них многочисленные ожоги от электрошокера и гематомы. Филинков рассказал членам ОНК, что его пытали электрошокером и вывозили в лес. В конце марта на суде по продлению задержанным меры пресечения выяснилось, что чекисты подтвердили следователям применение электрошокеров! Но заявили, что сделали это, поскольку Филинков якобы оказал сопротивление при задержании и предпринял попытку к бегству. И что существует некая медицинская экспертиза, которая показала, что сотрудники ФСБ «не причинили вреда здоровью подозреваемого»...

Заявлениям о попытке к бегству, как и заявлениям об отсутствии вреда здоровью, мало кто поверил. Если попытка к бегству была – почему о ней нет ни слова в материалах дела? Почему об этом не упоминалось в судах, когда Филинкову назначали и сохраняли меру пресечения? Ну а фотографии следов «не повредившего здоровью» электрошокера обошли многие СМИ, в том числе за пределами России.

Напомним, что выбивание пытками из задержанных нужных показаний запрещено как 21-й статьей Конституции РФ («Никто не должен подвергаться пыткам, насилию, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению или наказанию»), так и статьей 302 УК РФ («принуждение подозреваемого к даче показаний путем применения угроз, шантажа или иных незаконных действий, соединенное с применением насилия, издевательств или пытки», наказание – до 8 лет лишения свободы).

Скандал приобретал крайне неприятный для власти характер, и тут в Петербурге и появились две «подставки для микрофона» (как их метко назвал один из питерских журналистов) из НТВ – Александра Мирошниченко и Мария Барзунова – и начали преследовать Косаревскую, Теплицкую и Черкасова.

Косаревскую «журналистки» поймали у выхода из тюремной больницы имени Гааза – отметим, что, находясь в больнице, она переключила мобильный телефон в авиарежим, а о ее пребывании там знали только сотрудники ФСИН.

По словам Косаревской, «журналисток» не интересовало, есть ли в больнице инфекционист (два месяца нет), применяют ли шокер в ИК-6 (да) и есть ли жалобы на избиение в ИК-3 (тоже да), – вместо этого они назойливо, раз за разом, несмотря на отказ с ними разговаривать, интересовались, «почему она защищает террористов» и «как часто она общается с консулами», попутно стыдя ее тем, что она «дискредитирует страну, в которой живет».

Теплицкую встретили у дома – с аналогичными вопросами «как вы можете поддерживать террористов».

Черкасова тоже поймали у дома, спрашивая, поддерживал ли он в 2014 году украинский Евромайдан, и назвали его «защитником террористов в понимании общественности». При этом, по словам адвоката, НТВ знало расположение его квартиры, потому что при съемке камера была направлена именно на его окна...

Что происходит — догадаться несложно.

Необходимо срочно отвлечь общественное внимание встречной атакой.

Сделать так, чтобы осуждали не тех, кто пытал, а тех, кто разоблачил пытки.

Не вопиюще незаконное применение пыток к задержанным, а поведение правозащитников и адвокатов, якобы «защищающих террористов».

Вот энтэвэшные «подставки для микрофона» и терроризируют правозащитников – понятия не имея при этом (скорее всего, они вообще не слышали это слово) ни о презумпции невиновности, ни о журналистской этике. И плевать им при этом на тот факт, что даже самый независимый в мире российский суд еще не установил вину ни Филинкова, ни Шишкина (на данный момент они являются не более чем подозреваемыми), – это совершенно не мешает «журналисткам» уверенно называть задержанных «террористами», а тех, кто говорит о применении пыток, – «защитниками террористов». И скорее всего, в пожарном порядке на НТВ готовится очередная «анатомия протеста» – чтобы оправдать действия чекистов и дискредитировать тех, кто уличает их в преступлениях.

Откуда у НТВ домашние адреса Яны Теплицкой и Виталия Черкасова? Эти сведения могли быть собраны только незаконным путем, что наказуемо по указанной статье УК. Соответствующее обращение я направил прокурору Москвы Владимиру Чурикову с просьбой провести проверку и привлечь виновных к ответственности.

Конечно, надежды на наказание не очень велики – еще ни разу на моей памяти те, кто незаконно собирал персональные данные на оппозиционных политиков и гражданских активистов, не были наказаны. Недавно «Новая» рассказывала о создании в сети ВКонтакте группы «Галерея Уникальных Людей», где выкладывались домашние адреса и фотографии оппозиционеров, после чего на них совершались нападения. Я обратился в Следственный комитет, группу заблокировали – но ее организаторов пока так и не привлекли, а мое обращение перенаправили в центр «Э» для проверки и принятия мер. Ответа пока нет.

Что касается преследования Теплицкой, Косаревской и Черкасова – еще одно мое обращение ушло в Общественную коллегию по жалобам на прессу.

Заметим: коллегия тринадцать раз (!) рассматривала жалобы на НТВ и выносила решения, констатируя, что их программы не имеют отношения к «добросовестной телевизионной журналистике» и что в программах НТВ содержится «недостоверная, в том числе заведомо ложная информация о заявителях». Полагаю, что и на этот раз решение будет таким же и НТВ получит еще одну черную метку, – вот только подействует ли она? После многочисленных «разоблачений», уже показанных на этом канале, представляется, что одного лишь морального осуждения недостаточно. Более надежным было бы изгнание из профессии — за подлость.