«Бывали хуже времена, но не было подлей». Колонка Бориса Вишневского в «Новой газете»

«Бывали хуже времена» — так назывался сборник моих статей, опубликованных в «Новой газете», вышедший летом 2008 года. Если суждено появиться сборнику статей последнего времени, его названием будет следующая строка некрасовского стихотворения. Потому что оно вспоминается каждый день по нескольку раз.

Когда идет поток штрафов за антивоенные высказывания, включая произнесенные в церкви, и начинаешь думать: неужели заповедь «Не убий» стала наказуемой?

Когда закрывается из-за невозможности работать или блокируется одно независимое от властей СМИ за другим и его журналисты покидают страну. А организатор одного из коллективных писем поддержки «спецоперации», бывший декан журфака (!) СПбГУ, не стесняясь, заявляет, что «когда СМИ выступают враждебно по отношению к своей стране и к своему государству, я считаю санкции против них в условиях нынешней ситуации оправданными». Привычно путая Отечество с начальством.

Когда вузы угрожают отчислять студентов, задержанных на публичных акциях, учителям грозят увольнением за отказ проводить «уроки пропаганды», а чиновникам настоятельно «рекомендуют» ставить известный уже всему миру символ «спецоперации» на свои аватарки в соцсетях. И когда этот символ изображают пациенты хосписа, выстраиваясь во дворе, понимаешь, что очень неладно в нашем «королевстве».

И когда информация о происходящем, отрицаемая «официальными источниками», но обсуждаемая почти всеми мировыми СМИ, вызывает чувство непреходящего стыда.

Нас учили, что политика — это концентрированное выражение экономики. А сейчас мы видим наглядный ответ экономики на политику. 

И достаточно заглянуть в магазины, чтобы понять разрушительные последствия происходящего для наших карманов, уровня жизни и будущего. И уже заметен (по собственному опыту могу судить) дефицит лекарств и не только их — одновременно с растущими ценами. А власть продолжает уверять, что от санкций мы только крепчаем.

Фото: Виктория Цвиринева, специально для «Новой газеты»

Тридцать лет назад — в 1992 году — был кризис похожих масштабов, который я очень хорошо помню. С бешеной инфляцией, падением уровня жизни, безработицей, остановкой производства и ростом криминала. Но есть одно важнейшее отличие: тогда весь мир был готов нам помогать. И был исполнен сочувствия и веры в рождающуюся после десятилетий тоталитаризма российскую демократию. А сейчас все наоборот: такого уровня международной изоляции страны я не помню ни по временам ввода войск в Чехословакию, ни по временам «ограниченного контингента» в Афганистане.

Два месяца назад писал в «Новой», что политическое время — в отличие от фактического — катится назад в прошлое. Но теперь оно не покатилось, а полетело. И уже не знаешь, какой год на календаре: 1979-й? 1968-й? 1953-й? 1949-й?

Да, соглашусь с моим коллегой по «Яблоку» Львом Шлосбергом, который говорит: «Маятник времени неизбежно оттолкнется от точки безумия и начнет движение в сторону разума». Но когда оттолкнется? Через неделю? Месяц? Два месяца? А ведь каждый день продолжения нынешней политики приносит новые трудно обратимые последствия…

И тем не менее, даже почти не имея возможности (когда перекрыты почти все публичные каналы, а парламент, избранный известно как, превращен в аплодирующий орган советского типа) повлиять на происходящее, можно — и обязательно нужно — думать о том, что будет дальше.

Любые «спецоперации» рано или поздно заканчиваются миром.

Фото: Алексей Душутин / «Новая газета»

И после наступления этого мира у страны будет только два пути.

Один путь — в окончательный тоталитаризм, с «железным занавесом» вокруг и жизнью в навсегда осажденной крепости.

Второй путь — в нормальный мир, где мы хоть с оговорками, но все-таки пребывали в три постсоветских десятилетия.

Первый путь даже не хочется обсуждать. Тем более что уже проходили.

Второй путь требует изменений политической системы, позволяющих надеяться на выход из изоляции и на отмену санкций, разрушающих экономику и благополучие граждан.

Изменений, в первую очередь, не позволяющих одному человеку на вершине власти принимать все ключевые решения (или имитировать их коллективное принятие, собирая придворных, не смеющих ему возразить).

Оптимизм внушает то, что подобные изменения как минимум дважды в нашей истории уже происходили. 

Да, они не принесли тех результатов, о которых тогда мечтали.

Но, может быть, третья попытка все-таки окажется удачной — с учетом обретенного опыта.

И последнее.

Вчера с полным равнодушием встретил известие, которое раньше бы меня крайне обеспокоило, — об отмене института членов избирательных комиссий с правом совещательного голоса (они остаются только в ЦИК и региональных избиркомах, но исчезают в территориальных, муниципальных и участковых комиссиях, где и происходят главные фальсификации). Потому что если все будет как сейчас, выборы не будут иметь никакого значения.

Но если все переменится к лучшему — законы, которые сейчас судорожно принимает Дума, не будут иметь никакого значения.

Это будут совсем другие выборы и совсем по другим законам.

Оригинал публикации: Новая газета