Президент из тайной полиции умеет строить только полицейское государство

18 февраля в Петербурге у Соловецкого камня проходил массовый пикет «Россия без пыток и репрессий», организованный Петербургским «Яблоком». 

Проходил в день рождения Михаила Молоствова — знаменитого диссидента и правозащитника, народного депутата России, а затем — депутата Госдумы. 

По словам Елены Боннэр, это был «один из самых заслуженных и истинных по беспримерному идеализму диссидентов, один из самых чистых политиков — потому и ушедших от неё, что не выносил на дух грязи, один из самых умных людей России — человек железной стойкости и не представимой легкости характера». 
Почему мы собрались (а до того — «Яблоко» выпустило специальное заявление с протестом против нападений на политических и гражданских активистов, пыток и политических репрессий? 

Потому, что события в Петербурге стали приобретать угрожающий характер. 

Убийство постоянного участника оппозиционных митингов Констатнтиан Синицина, объявленное «пьяной дракой» — хотя характер повреждений, которые удалось увидеть во время похорон, говорит о сознательном убийстве. 
Нападение «неизвестных лиц» на правозащитника Динара Идрисова, получившего многочисленные травмы и телесные повреждения — что он связывает нападение на себя с ранее опубликованным им материалом об избиении задержанных на протестных акциях и фабрикации дел по статье 205 УК РФ. 

Информация о похищении и пытках сотрудниками Управления ФСБ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области Виктора Филинкова, Игоря Шишкина и Ильи Капустина, при этом следственном изоляторе члены ОНК зафиксировали у Филинкова и Шишкина многочисленные следы пыток (по тому же уголовному делу есть многочисленные сообщения о пытках в изоляторе города Пенза).  
С нашей точки зрения, это — политические репрессии с целью подавить политическую и гражданскую активность, запугать оппозиционных активистов, заставить граждан, недовольных происходящим, отказаться от  протестных акций. 
И это — признак наступления тоталитарного, сталинского, полицейского государства. 

На пикет собралось больше ста человек. 

Пришли бывшие политзаключенные — в том числе, Юлий Рыбаков (муж дочери Михаила Молоствова — Екатерины, которая, конечно, пришла вместе с ним), Александр Скобов, Вячеслав Долинин. Пришла член ОНК Яна Теплицкая — которая вместе с коллегами фиксировала следы пыток у арестованных УФСБ. Пришел член Правозащитного совета Санкт-Петербурга Григорий Михнов-Вайтенко (сын Александра Галича). Пришли известный журналист Даниил Коцюбинский, член правления петербургского «Мемориала», доктор физико-математических наук Витольд Залесский, пришел Динар Идрисов — еще с рукой на перевязи. Пришли мои коллеги по «Яблоку» — в том числе, зампред партии Николай Рыбаков, члены федерального бюро Анатолий Голов и Александр Кобринский. Пришли активисты «Солидарности», «Открытой России» и сторонники Алексея Навального. И (к сожалению) не очень многочисленные журналисты — увы, тема этого пикета заинтересовала далеко не большинство питерских СМИ. Хотя и на журналистов совершаются нападения, и они подвергаются преследованиям… 

Нас было немного — хотя я совершенно уверен, что в Петербурге множество людей, обеспокоенных пытками в правоохранительных органах. Проблема в том, что большинство из них молчит, когда строят полицейское государство. Молчит, пока оно не пришло за ними. Молчит, не задумываясь над тем, что президент, воспитанный в тайной полиции, может и умеет строить только полицейское государство. 

Уверен: если бы завтра в Петербурге 100 тысяч человек потребовали прекратить политические репрессии, пытки и нападения на политических активистов — правоохранительные органы вели бы себя совсем иначе». 

Процитирую Григория Михнова-Вайтенко, сказавшего, что в Прощенное воскресенье важно помнить о своей подлинной вине, а главная общая вина российского общества — равнодушие. И Динара Идрисова, по мнению которого за демократическим фасадом, который современная российская власть пытается демонстрировать миру и части российского общества, скрывается страшное средневековье, в котором под пытками людей заставляют признаться в преступлениях, которых они не совершали. 
Я очень надеюсь дожить до таких времен, когда нам не нужно будет выходить на такие пикеты.