ФСБ против «Диалогов»

В конце июня 2016-го в Петербурге закрыли замечательный проект «Открытая библиотека. Диалоги», который вел Николай Солодников.

Самые разные люди, с разными взглядами (такие, например, как Лев Шлосберг и Максим Шевченко, Людмила Петрановская и Максим Кононенко, Алексей Венедиктов и Лев Лурье, Светлана Алексиевич и Александр Сокуров) приходили в библиотеку имени Маяковского в Петербурге на набережной Фонтанки и спорили между собой, отвечали на вопросы зала (как правило, битком набитого) — и это было необычайно интересно.

А потом в библиотеке прошел обыск — его провели сотрудники ФСБ, более того — службы по защите конституционного строя и борьбе с терроризмом. Они изъяли документы и технику, и потребовали у администрации библиотеки информацию о  трудовом договоре Солодникова (он был заместителем директора библиотеки).

Николай после этого рассказал, что, оказывается, на протяжении полутора лет чекисты примерно дважды в месяц, проводили «беседы» с администрацией библиотеки о проекте «Диалоги», давая понять «нежелательность» проекта.

И проект был закрыт: он переехал в Ригу.  Другой площадки для него не нашлось. Да и находиться в Петербурге, — судя по проведенному обыску, — для Солодникова стало небезопасно…

27 июня я направил запрос начальнику петербургского УФСБ Александру Родионову, прося сообщить:

Действительно ли сотрудники УФСБ проводили регулярные беседы с администрацией библиотеки о проекте «Диалоги», убеждая в «нежелательности» проекта?

Если да, то на каких законных основаниях это происходило? Почему УФСБ берет на себя право определять «нежелательность» или «желательность» общественно-культурных проектов, и не есть ли это выполнение функций политического сыска?

Действительно ли Вами давалось поручение о проведении в библиотеке оперативно-розыскных мероприятий?

С чем связано данное поручение? УФСБ подозревает в экстремизме библиотеку или проект «Диалоги»?

Какое отношение к борьбе с экстремизмом имеет проверка трудового договора Солодникова?

9 августа пришел ответ. Генерал-лейтенант  Родионов сообщил мне, что оперативно-розыскные мероприятия проводились по его поручению, и в связи с «получением информации о признаках противоправного деяния, предусмотренного ч.4 ст. 159 УК РФ».  Что обращения сотрудников ФСБ в библиотеку связаны с проверкой этой информации». И что сам по себе проект «Открытая библиотека» при этом чекистами не обсуждался.

Однако, статья 159 УК РФ это «Мошенничество», часть 4 – это «мошенничество, совершенное организованной группой либо в особо крупном размере или повлекшее лишение права гражданина на жилое помещение».  Абсурд уже виден: где усмотрели «мошенничество»? В том, что Солодников получал зарплату в «особо крупном размере» (насколько я помню, 38 тысяч в месяц)? В том, что «организованная группа» (из Солодникова и его жены Екатерины Гордеевой) на свои средства (а также на средства друзей) приглашала участников «Диалогов», оплачивая им дорогу и гостиницу?

Далее, при чем тут ФСБ? Согласно  статье 151 УПК РФ, предварительное расследование правонарушений по статье 159 УК РФ проводится следователями органов внутренних дел. А вовсе не сотрудниками ФСБ. Какое они к этому имели отношение, — даже если бы «мошенничество» и было обнаружено?

Я считал, что в УФСБ имеются люди с юридическим образованием, которые должны уметь читать законы. Но, судя по ответу, либо их там уже нет, либо законы заменены желаниями начальства.