Что делать с Хайрами?

Нечасто высказываюсь на международные темы, но тут придется. 

В Северной Корее установлен чудовищный и несменяемый тоталитарный режим во главе с третьим представителем семейки Кимов.  
Угнетающий собственный народ, доведенный до обнищания, отправивший сотни тысяч людей в лагеря, и в принципе не признающий понятия прав человека, а теперь еще и грозящий миру запуском ракет с ядерными боеголовками.  
Уговоры, разговоры и переговоры на этот режим не действуют. 

Все по моим любимым братьям Стругацким.  
Помните – «Попытка к бегству»?  
« — Почему не несут варенья? — осведомился Хайра в пространство. — И пусть все молчат, пока я  буду спрашивать. И пусть принесут варенья и 
одеяла, потому что мне жестко сидеть. 
Воцарилось молчание. Вадим перестал улыбаться и с сомнением посмотрел на анализатор. 
 — Как вы думаете, может быть, действительно принести ему варенья? 
Саул, не  отвечая, медленно приблизился к пленнику. Пленник сидел с 
каменным лицом. Саул повернулся к Антону. 
 — Вы избрали неправильный путь, мальчики, — проговорил он. — С эсэсовцами это не годится. — Его рука мягко опустилась на шею Хайры. На лице Хайры мелькнуло беспокойство. — Это же питекантроп. Мягкое обращение он принимает за слабость…»

Собственно, третий Ким, — так как же два первых, — это тот же Хайра.  
Принимающий непозволительно мягкое обращение со стороны мирового сообщества за слабость.  
И руководствующийся логикой шпаны из питерской подворотни, где, как известно, был воспитан еще один глава государства: если в ответ на хамство или угрозы сразу не дали в морду, а начали уговаривать вести себя прилично — значит, боятся, слабы духом, не решаются ответить, и можно продолжать. 

Товарищ Ким понимает только силу. Все остальное для него – признак слабости, дающий ему сигнал: можно куражиться дальше.  
Ровно так же ведут себя и другие диктаторы современности, под управлением которых сегодня находятся сотни миллионов (если не больше) человек. Роберт Мугабе и Башар Асад, Омар Аль-Башир и Тан Шве, и  многие другие.  
Ранее в этом списке значились Саддам Хуссейн и Муаммар Каддафи – но больше не значатся: с ними убедительно поговорили на единственно доступном им языке. 

А теперь вопрос: что делать с другими Хайрами?  
Должно ли мировое сообщество спокойно смотреть на все, что они творят – или должно вмешиваться?  
Вопрос не к Кремлю: в мире очень мало отвратительных диктаторов, которых путинский режим уверенно не брал бы под защиту. В этом плане его интуиция безошибочна. Вопрос к другим. 

Если нарушения прав человека, как сегодня признано, не являются внутренним делом государства – в какой степени и какими средствами мировое сообщество может и обязано вмешаться при их столь массовом нарушении, как в вотчине Кимов?  
Сколько еще людей должны быть уничтожены, посажены в лагеря, доведены до голода и обнищания?  
Да, история не знает сослагательного наклонения. 

Но если бы восемьдесят с лишним лет назад, про помощи силы в Германии остановили бы другого Хайру, тоже никакого иного языка не понимавшего, — точно не было бы Холокоста с шестью миллионами жертв, и скорее всего, не было бы Второй Мировой с десятками миллионов жертв. 

А пока с Хайрами разговаривают на языке дипломатии, надеясь, что они уймутся, поймут и образумятся – они будут только наглеть.  
Понимать, что им все можно, и ничего за это не будет.  
И, кстати, продолжать размахивать ядерной гранатой. 

Если она вылетит – будет поздно разводить руками, твердить «ну кто же мог подумать», и сокрушаться о предшествующей мягкости и бездействии.